Музыка и вера для меня неотделимы

С 26 марта по 21 мая в Сухоложском историко-краеведческом музее проходит выставка частной коллекции Дениса Карпукова «Русское православие. Вехи истории», где представлены иконы, предметы священнического облачения и староцерковные книги. Отзывы тех, кто уже побывал на выставке, самые восторженные, тем более что несколько экскурсий для посетителей провел сам коллекционер. Сегодня Денис Карпуков – наш званый гость.

– Денис, у меня сложилось впечатление, что вы до конца еще не определились, чем хотите заниматься дальше: служить музыке либо церкви.

– А это всё ниточки одного узора. В храме я регент – руководитель церковного хора (служу в церкви во имя Знамения Пресвятой Богородицы), в светской жизни – преподаватель. Занимаюсь также публицистикой в плане философии искусства вообще и церковного в частности… И это мой путь, который я для себя на данный момент выбираю.

Помню, когда пошел на факультет философии, многие задавали вопрос: «А как же музыка?». Отвечал, что это всё взаимосвязано. Философия многогранна, это сама жизнь. Переводится, как «любовь к мудрости», а мудрость проявляется и в искусстве, и в музыке, позволяет проникнуть в суть нашего бытия.

– Вы достаточно молодой человек. Как случилось, что пришли к вере?

– Мне было 14 лет. В Рождественский сочельник я что-то писал в своем дневнике, и вдруг невероятно захотелось в храм… Мои родители абсолютно не воцерковленные, но крещеные. А вот прабабушка была очень верующая, из семьи старообрядцев. Возможно, от нее мне передалась тяга к старообрядческим ответвлениям, тяга к собирательству церковных принадлежностей именно старообрядцев (эти экспонаты как раз представлены на выставке). У меня много друзей среди священников, в том числе старообрядцев. С ними интересно, так как именно они, по моему мнению, сохранили православную культуру Руси.

Но вернемся в тот Рождественский сочельник. Повинуясь порыву, я вызвал такси и поехал в Гортоп, в храм святого Богоявления, к началу вечерней службы (до этого в храме ни разу не был). Там ко мне подошла одна прихожанка, обратилась по имени (вероятно, знала по музыкальной школе, концертам, конкурсам) и попросила, чтобы я спел на праздничном концерте. Я согласился. Собственно, с этого момента и началось мое воцерковление, мой путь к вере.

На концерте я познакомился с отцом Владимиром Казанцевым. Он сразу пригласил в алтаре, и там я прослужил почти четыре года, пока не поступил в Асбестовский колледж. В Асбесте я тоже активно посещал службы, пел, совмещал всё это с учебой. Именно там принял решение окончить духовное учебное заведение и поступил в семинарию.

Понимаете, я не выбираю, что для меня главнее – музыка или церковь. В данный момент они равнозначны, они дополняют друг друга. Искусство вообще и музыка в частности, по моему мнению, такое божественное делание. Так что для меня одно от другого неотделимо.

– Как ваше воцерковление восприняли родители, одноклассники, друзья?

– Родители мне доверяют и мой интерес (назовем это так) к церкви, обрядам, вере восприняли спокойно. Не почувствовал никакого негатива и со стороны одноклассников. Напротив, они стали расспрашивать о том, как относится церковь к тому или иному событию, чем отличается православие от других религий.

Возможно, в советский и постсоветский периоды глубоко верующие люди и подвергались травле в обществе, но у своих одноклассников и друзей я почувствовал духовный голод и пытался по возможности утолять его.

Вообще у многих моих ровесников есть стремление приобщиться к чему-то высшему и светлому, что может вырвать из состояния обыденности, духовного запустения, которое наблюдается в молодежной среде. В больших городах возможностей для этого больше: там есть духовные центры, клубы по интересам, в том числе и те, где обсуждаются философские вопросы бытия. Словом, есть в нынешних молодых зерно духовного поиска.

– Здесь я, пожалуй, вам возражу: всегда казалось, что у живущих в провинции людей духовности гораздо больше, нежели у жителей мегаполисов. А какие сегодня у подрастающего поколения культурные ориентиры? Поп-звезды непонятной ориентации, на которые стремятся походить тысячи «продвинутых» мальчишек и девчонок, в основном из больших городов.

– Абсолютно с вами согласен: в глубинке сильны истинные ценности – семья, человечность. Здесь, в провинции, мы не так зависим от западной и европейской моды на антимораль и антидуховность. Говоря о больших городах, я имел в виду, что там есть организация, что идет духовная деятельность.

Что касается молодежной культуры и многих сегодняшних кумиров, особенно того, что происходит на большой сцене, льется с экранов телевизоров, – это реально беда. Катастрофически не хватает цензуры! Цензуру надо вернуть, но при условии, что сами цензоры будут, во-первых, профессионалами высочайшего уровня, во-вторых, высоконравственными людьми.

– Я так понимаю, что вы не в восторге от сегодняшних музыкантов и исполнителей. А какую музыку сами слушаете?

– Хорошие и талантливые музыканты и исполнители, безусловно, и сегодня есть, просто я не слушаю современную музыку – люблю классическую или духовную. Дома стоит проигрыватель, собрана большая коллекция пластинок и музыка звучит постоянно.

Да, вы не ослышались: предпочитаю винил. Это вопрос духа. Мне кажется, что на пластинке музыка звучит и воспринимается по-другому. Это так же, как читать книгу в электронном варианте или ее бумажный экземпляр: вдыхать аромат страниц, чувствовать их пальцами, слышать шелест.

Кстати, вы заметили, что люди перестали читать электронные книги? Сегодня огромный спрос на бумажные издания! Особенно хорошо это заметно, когда заходишь в екатеринбургские книжные магазины – там битком народа. В большом количестве люди покупают книги, читают их тут же, в магазине, чтобы выбрать. И слава богу, выбор есть. Если я попадаю в такой магазин, то, как правило, на несколько часов.

– Кроме того, что поете в камерном хоре и храме, вы еще преподаете в музыкальной школе. Разучиваете с детьми духовные, православные песни?

– Нет. Для исполнения таких произведений нужна особая подготовка. Но стараюсь подбирать для ребят в меру серьезный репертуар, чтобы в произведениях была заложена высокая мысль: о семейных ценностях, любви к родителям, взаимоуважении. Например, сейчас мы разучиваем песню Евгения Крылатова «Будь со мною». Есть в репертуаре и «Аллилуйя любви», музыку к которой написал Алексей Рыбников, слова – Андрей Вознесенский. Кстати, «Аллилуйю» мы готовим как международный проект совместно с Сербией и Италией.

– Вернемся к выставке, которая, собственно, и стала поводом для нашего знакомства. Как возникла идея устроить ее? Как вообще вы стали коллекционером?

– Мы выставили ее как тематическую как раз перед Пасхой, и там представлена далеко не вся моя коллекция. Была идея рассказать об истории православия на Руси, о настоящем народном подвиге во имя веры. Думаю, мне удалось донести свой замысел до посетителей. Во всяком случае, после моего рассказа об иконе Андрея Рублева «Троица» Сергей Ефремов был под таким впечатлением, что пообещал перечитать книгу об иконах, которая есть у него дома…

Моя цель, повторюсь, – это, во-первых, сохранение духовного наследия, во-вторых, историческое просвещение, потому что знание истории в нашем обществе на очень низком уровне.

А начал я собирать коллекцию с 16 лет. Первым экспонатом была створка старообрядческого складня – увидел в антикварном магазине и понял, что должен ее купить. В это время у меня как раз появился духовник – старец отец Александр Никулин, так вот он всю свою жизнь собирает эти крупицы русского православия по всему миру…

Сегодня в моей коллекции около ста предметов.

– И последний вопрос. Есть такое выражение: красота спасет мир. Что, по вашему мнению, может спасти мир? Вера?

– Красота присуща любому высокому понятию, в том числе и вере, когда она льется из души и не доходит до фанатизма. Думаю, что это абсолютно точное выражение, потому что искусство, как и труд, облагораживает человека: красота в искусстве, в труде, в отношениях… Красота – божественное понятие, это прежде всего гармония. А когда есть гармония, то нет хаоса: войны, разрухи, в том числе и в головах. И тогда у нас будет шанс на будущее.

/ досье

Денис Михайлович Карпуков родился в Сухом Логу. Окончил школу №17 и детскую музыкальную школу. Поступил в Асбестовский колледж искусств на специальность «дирижер хора, преподаватель». Параллельно учился заочно в Екатеринбургской духовной семинарии на отделении теологии. После трех курсов семинарии перевелся в Московский университет на кафедру философии. По окончании поступил заочно в Магнитогорскую государственную консерваторию на кафедру хорового дирижирования. Сейчас продолжает обучение на третьем курсе.
Два года работает в Сухоложской детской музыкальной школе, сначала как педагог театральных дисциплин (имеет дополнительное профессиональное образование режиссера театра), сейчас как педагог по классу дирижерско-хоровых дисциплин.
Солист муниципального камерного хора. Женат, супруга Екатерина работает в камерном хоре.