Делал то, что полезно людям
Будь добрее, чем принято, ибо у каждого своя война, бои и потери. Живи просто, люби щедро,
вникай в нужды другого пристально, говори мягко… А остальное предоставь Господу.
Лука Войно-Ясенецкий
В июне 2020 года, накануне Дня медицинского работника, президент Владимир Путин учредил в России две новые награды. Одна из них – медаль Луки Крымского, выдающегося хирурга, профессора, православного подвижника ХХ века, архиепископа Симферопольского и Крымского.
В период гонений священничества Лука Крымский (Войно-Ясенецкий) был трижды арестован и 11 лет провел в ссылках, но говорил: «Куда ни пошлют – везде Бог». Где бы ни был, он лечил больных, порой используя простейший инструмент. Исцелял и молитвой к Богу. С момента рукоположения не снимал рясы и креста. Начинал операцию, осеняя себя крестным знамением и молясь иконе Богородицы. Перед надрезом чертил на теле больного крест тампоном с йодом.
Будущий врач и святой Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий (1877–1961) родился в крымском городе Керчи. Отец – поляк, католик, провизор, владелец аптеки. Мать – русская, православная, воспитывала детей в традициях веры, помогала раненым Первой мировой войны.
По окончании гимназии Валентин хотел стать художником, но выбрал медицину как более нужную обществу сферу: стал студентом Киевского университета.
«Правильное представление о Христовом учении я вынес из усердного чтения всего Нового Завета, который по доброму старому обычаю получил от директора гимназии при вручении мне аттестата зрелости как напутствия в жизнь. Ничто не могло сравниться по огромной силе впечатления с тем местом Евангелия, в котором Иисус, указывая ученикам на поля созревшей пшеницы, сказал: «Жатвы много, а делателей мало. Итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою» (Мф. 9:37–38). У меня буквально дрогнуло сердце, я молча воскликнул: «О Господи, неужели у тебя мало делателей?!». Через много лет, когда Господь призвал меня делателем на ниву Свою, я был уверен, что этот евангельский текст был первым призывом Божиим на служение Ему».
Выпускник университета мог бы начать деятельность в науке, а он в составе Киевского госпиталя Красного Креста в 1904-м отправляется на Русско-японскую войну, работает в эвакогоспитале в Чите. Молодой врач заинтересовался проведением наркоза при операции и перечитал всю литературу по этой теме на немецком и французском. В 1916-м получил степень доктора медицинских наук за монографию по анестезиологии с собственными иллюстрациями.
1917 год застал хирурга в Ташкенте. В 38 лет жена умерла от туберкулеза, оставив Луку с четырьмя детьми. Он совмещал священническое служение с чтением лекций на медицинском факультете (читал в рясе с крестом на груди), при этом работал главным хирургом городской больницы.
«Я широко оперировал каждый день и даже по ночам в больнице и не мог не обрабатывать своих наблюдений научно. Для этого нередко приходилось делать исследования на трупах в морге, куда ежедневно привозили повозки, горою нагруженные трупами беженцев из Поволжья, где свирепствовали тяжелый голод и эпидемии заразных болезней. Однако работа на покрытых вшами трупах обошлась мне недешево: я заразился возвратным тифом…».
Доктор, посвященный в сан иерея, в 1923-м принял монашество под именем Луки, а через неделю его арестовали. В ташкентской тюрьме держали недолго, освободив на один день для того, чтобы ехать в Москву.
«Утром, простившись с детьми, я отправился на вокзал и занял место не в арестантском, а в пассажирском вагоне. После первого, второго и третьего звонков и свистков паровоза поезд не мог двинуться по той причине, что толпа народа легла на рельсы, желая удержать меня в Ташкенте, но, конечно, это было невозможно». В библиотеке Бутырской тюрьмы Лука получил Новый Завет на немецком языке и усердно читал его. Затем узников погнали пешком в Таганскую тюрьму. «Все арестанты, в том числе и я, получили небольшие тулупчики от жены писателя М. Горького. Я увидел через решетчатую дверь пустой одиночной камеры, пол которой по щиколотку был залит водой, сидящего у колонны и дрожащего полуголого шпаненка и отдал ему ненужный мне полушубок. Это произвело огромное впечатление на старика, предводителя шпаны, и каждый раз, когда я проходил мимо уголовной камеры, он очень любезно приветствовал меня и именовал батюшкой».
Лука Войно-Ясенецкий едет в первую ссылку в Енисейск. Две недели поезд стоял в Тюмени.
«Был тихий лунный вечер, и мне захотелось пройти в тюрьму пешком, хотя стража предлагала подводу. До тюрьмы было не более версты, но, на мою беду, нас погнали быстрым шагом, и в тюрьму я пришел с сильной одышкой. Пульс был мал и част, а на ногах появились большие отеки до колен. Это было первое проявление миокардита. Я всё время лежал без врачебной помощи».
По зимнему пути ехали на санях. Как-то остановились в деревенской избе, где пришлось оперировать больного тяжелым остеомиелитом крестьянина.
«Нечем было перевязать его, и рубаха, и постель его всегда были залиты гноем. Я попросил найти слесарные щипцы и ими без всякого затруднения вытащил огромный секвестр».
Прибыв к месту ссылки, профессор Лука пришел в больницу и заявил о намерении быть полезным людям – делать операции. Заведующий не поверил человеку в грязной телогрейке и сказал, что оперировать нечем. Назначенная ссыльным Лукой сложная операция прошла успешно.
Неугодного батюшку посылают на Север, где птица замерзает на лету… В одном из селений, имея с собой набор глазных инструментов, он оперирует больного.
«В пустой нежилой избе я уложил старика на узкую лавку под окном и в полном одиночестве сделал ему экстракцию катаракты. Операция прошла вполне успешно. За нее я получил 10 беличьих шкурок».
В самой далекой ссылке, за 230 верст дальше Полярного круга, Луке Крымскому пришлось крестить двух малых детей.
«У меня не было ничего: ни облачения, ни требника, и за неимением последних я сам сочинил молитвы, а из полотенца сделал подобие епитрахили. Убогое человеческое жилье было так низко, что я мог стоять только согнувшись. Купелью служила деревянная кадка, а все время совершения таинства мне мешал теленок».
В 1930 году Луку Войно-Ясенецкого арестовывают вторично, в 1937-м следует третий арест. ГПУ добивается его отречения от священного сана, но он объявляет недельную голодовку и едва не умирает; затем – следующую, на две недели.
Началась Великая Отечественная война, и профессор обратился к советскому руководству с просьбой прервать ссылку, чтобы помогать оперировать раненых. С сентября 1941 года Лука Крымский работал консультантом красноярских госпиталей. Главный хирург эвакогоспиталя, он делал до пяти операций в день: извлекал осколки пуль и снарядов, излечивал сложные гнойные раны.
После окончания срока ссылки, в 1943-м, Лука Крымский был возведен в сан архиепископа. Красноярские эвакогоспитали переехали в Тамбов. Владыка назначается архиепископом Тамбовским и Мичуринским. После войны власти добились перевода неугомонного архипастыря в Крым.
В 70 лет он стал архиепископом Крымским и Севастопольским. Местные власти стремились превратить церкви в склады, а владыка наводил порядки в Крымской епархии. Одновременно делал операции, преподавал в институте.
В Симферополе 11 лет жил в небольшой квартире, приютив племянницу с дочерью. Замка на дверях не было. Крошечная спальня, железная кровать, фанерный шкаф, умывальник в углу. Вода на колонке, удобства во дворе. Живя в более чем скромных условиях, он не только не унывал, но и помогал другим. В голодном 1946 году на свои деньги кормил бедняков, люди собирались с котелками и ели тут же во дворе.
В том же 1946-м за выдающиеся научные работы в области медицины Лука Войно-Ясенецкий был награжден Сталинской премией I степени. Почти все деньги он пожертвовал детям, пострадавшим от войны.
Наступившая в 1958 году слепота не помешала врачу принимать больных, ставить безошибочные диагнозы. Архиепископ Лука продолжал управлять епархией с помощью доверенных лиц. «Считаю своей обязанностью везде и всюду проповедовать о Христе», – говорил он и оставался верен этому принципу до конца дней.
Лука Войно-Ясенецкий умер на 85-м году жизни 11 июня, в День всех святых, в земле Российской просиявших. Власти запретили везти гроб по центральной улице, и траурная процессия вместо 20 минут длилась три часа.
После канонизации Православной церковью в сонме новомучеников и исповедников Российских в 1995 году мощи святого Луки были перенесены в Свято-Троицкий собор.
Дмитрий ТАРАСОВ
При подготовке использована автобиография Луки (Войно-Ясенецкого)
«Я полюбил страдание…»
