За «языком»

В год юбилея Победы продолжаем знакомить нашего сегодняшнего читателя с материалами, которые были опубликованы в газете 50 лет назад. На этот раз – воспоминания ветерана из села Филатовского Владимира Харитоновича Казанцева.

Семнадцатилетним парнишкой ушел на фронт Владимир Казанцев. Боевое крещение получил под Сталинградом, будучи радистом-пулеметчиком первого танкового корпуса. Потом он служил и разведчиком, и мотоциклистом-водителем. От Сталинграда до Германии – таков боевой путь солдата. Родина отметила Казанцева орденом Славы и медалью «За отвагу».

В мирное время он работал кузнецом в ремонтных мастерских совхоза «Филатовский». К его фронтовым наградам прибавилась трудовая – Ленинская юбилейная медаль. Владимир Харитонович ушел из жизни в 1999 году. Воспоминания о нем хранятся не только в семье, но и в школьном музее. В том числе газетная заметка, датированная 13 февраля 1975 года.

«Это случилось в Орловской области летом 1943 года. В это время наша часть стояла в обороне. Связи с другими соединениями мы не имели. Положение незавидное. Тем более что у нас не было достаточных сведений о противнике – срочно требовались свежие данные о группировках, его замыслах. В подобных случаях хорош только один способ: достать «языка», что непременно ложится на плечи разведчиков.

Командир соединения вызвал наше отделение из восьми человек к себе и приказал:

– Добыть «языка» во что бы то ни стало. И чем скорее, тем лучше. Действуйте наверняка!

А к младшему сержанту Семену Стафрееву обратился особо.

– Хватит своих развлекать словечками, потолкуй с ними сейчас, – неопределенно махнул рукой капитан. – Постарайся использовать знания языка. Хитрость, брат, это тоже оружие. Ясна задача?

– Так точно, товарищ капитан! – козырнул Стафреев.

С наступлением темноты двинулись в путь. Чтобы меньше шуметь, сапоги обвязали тряпками. Двигались по-лисьи: осторожно, автоматы стояли на боевом взводе. Так прошли несколько километров. А тишина кругом такая, как будто и нет войны. Уже сомневаться стали, а не ушли ли немцы далеко вперед, а мы в их глубоком тылу находимся?

Вдруг дымком потянуло, залегли, прислушались… Нет, тихо. Нет ничего такого, что напоминало бы о присутствии человека. Дальше пошли еще осторожнее, ведь дыма без огня не бывает. Но кто впереди – враг или свои? На опушке леса обнаружили траншею. Снова останавливаемся, выясняем обстановку. Потом по-пластунски ползем вдоль траншеи. Оказалось, это был ход сообщения, связывающий линию обороны с землянками. Послышалась чужая речь. Сомнения не оставалось: немцы! Подобравшись поближе, поняли: только что произошла смена караула.

…Командир группы старший сержант Хохлов предложил свой план. Он заключался в следующем: Семен, он был в немецкой форме, идет на сближение с часовым, вступает с ним разговор, остальные в это время, разбившись на две группы, подбираются к часовому и проводят захват противника. Так оно и случилось…

Оправив форму и автомат, Стафреев двинулся навстречу фашисту.

– Стой! Кто идет? – послышалось на чужом языке.

– Свои! – ответил Семен.

Немец попросил у него закурить, но не успел сделать и одной затяжки, как у него во рту вместо сигареты оказался кляп.

«Язык» оказался ценным. Немцы уже имели данные о существовании нашего соединения и готовились к его уничтожению. Но их планы рухнули. Через день мы вышли к своим».