На краю лета
Автор истории, которой мы делимся с вами, – художник Илья Пьянков. Он не сухоложец, но в сухоложских пределах бывает: приезжает показать свои картины в школу искусств, провести мастер-класс для педагогов или поработать на пленэре в живописных уголках бок о бок с Сергеем Насташенко – профессионалом, которого безмерно уважает.
В другой своей ипостаси Илья выступает в соцсетях: он пишет посты, которыми зачитываются подписчики. Цепляет в них всё: сюжет, композиция, эмоциональная тональность и хороший слог. Не будем интриговать дальше – предлагаем убедиться в этом самим.
Конечно, он уже растаял, вчерашний питерский снег. Я тогда стоял у трапа самолета, ожидая посадки на рейс до Екатеринбурга, и пока еще можно было не натягивать на нос маску, вдыхал запах влажного зимнего неба. Очень часто запахи пробуждают у меня воспоминания, которые за прошедшие годы наверняка стерлись бы из памяти… Полез в сумку за наушниками. Найти их было несложно, кроме них там – зарядка для телефона, шапка, которую стесняюсь носить и убираю сразу после выхода из дома, «Найз» и совершенно зеленый банан. Уже много лет я покупаю в магазине только зеленые бананы, которые нормальный человек, наверное, не стал бы и есть. А я ем, да еще растягивая удовольствие. Как обычно едят в детстве мороженку…
Талды-Курган, 1984 год. Заканчивались летние каникулы. Вечерами становилось прохладно, да и днем наши сандалии уже не оставляли следов на расплавленном асфальте. Во дворах жгли сухую траву, и запах дыма еще больше напоминал о приближении осени, а астры в палисаднике – о первом звонке в школе.
В тот день родители вернулись из круиза по Волге. Мы с сестрой с нетерпением ждали, когда они откроют чемодан и начнут доставать подарки. В самом сердце чемодана лежало невиданное для нас диво: три связки бананов. Мы восторженно потянулись к ним, но отец сказал, что бананы еще зеленые и их нужно положить на несколько дней в темное место, тогда к Светкиному дню рождения они пожелтеют. Отнесли в самое прохладное и темное место в доме: под кровать в маленькой комнате.
Когда дома никого не было, я всё время проводил под кроватью, перекладывая с места на место и переворачивая связки бананов: видимо, надеялся, что так они быстрее созреют. Наконец, убедив себя, что отсутствие одного банана никто не заметит, я решился… Вкус и запах были совершенно незнакомы. Я ел, и мне представлялись пальмы, на которых росли эти бананы, гора Килиманджаро, почему-то слон с пачки индийского чая. Отчетливо чувствовался запах ветра и трав далекой страны, которую никогда не увижу… Тот вкус запомнился на всю жизнь.
Первые три банана я съел сам. Потом возникло непреодолимое желание с кем-то поделиться своим сокровищем, и я унес в спортивной сумке два банана на футбол. После тренировки за трибуной городского стадиона, в тени карагачей, я делил перочинным ножом бананы на равные части. Потом, сев поодаль, смотрел, как пацаны ели и, перебивая друг друга, спорили, на что же всё-таки похож этот вкус. А я был счастлив: в тот момент я был для них героем!
Осознав, что обладаю большой ценностью, следующие два банана сменял на почти новые вратарские перчатки; еще два – на блок негашеных марок с картинами Айвазовского и один – на большую красивую золотую рыбку, которая, правда, еле плавала и через неделю умерла.
Приближалось 31 августа – день рождения сестры. Бананы начали немного желтеть, но разложить их так, чтобы не было заметно, что их стало наполовину меньше, уже не удавалось. Нужно было остановиться!
Единственное, о чем жалел, – что у меня так и не получилось угостить Женю, девочку из 4А, которая жила недалеко от парка Ветеранов. Я часто встречал ее по дороге в школу. Шел всегда чуть позади, по другой стороне улицы. Обгонял только возле самой школы, чтобы она меня заметила. Подойти или же заговорить – об этом даже не мечтал.
Но теперь, имея на руках такой козырь, я решил действовать! В надежде «случайно» встретить Женю, я по несколько раз в день проходил мимо ее дома, будто бы шел в дальний магазин. Легенду поддерживала тряпичная сумка, с какими сейчас в магазин не ходят даже бабушки в деревне. Иногда проезжал на велике, ведь только так из-за высокого забора мог увидеть ее во дворе. Но всё было напрасно.
На день рождения Светы собралась по традиции вся наша талды-курганская родня. В самый ответственный момент меня послали за сюрпризом, и через пару минут я торжественно вынес на подносе бананы. Эффект был непередаваемый! Только мама шепотом спросила, зачем я их разделил, ведь связка выглядела бы эффектнее. Я не знал, что сказать. Не мог же ответить ей, что на каждой из гроздей осталось по четыре банана. Весь остаток дня рождения просидел как на иголках: боялся, что нужно будет принести еще. Но мне повезло.
Говорят, со временем вспоминается только хорошее, но вот чем закончилась история с оставшимися бананами, не помню.
С началом учебного года классы в школе объединили, и до самого окончания школы мы учились с Женей в одном классе. Я так и не решился с ней заговорить.
Родители мои теперь живут на другом краю города, но каждый год, приезжая к ним, иду к нашему старому дому. Многое изменилось за тридцать с лишним лет. Дом наш в переулке Тельмана новые хозяева снесли. Построили двухэтажный и, как им, вероятно, кажется красивый. Почти исчезли вишневые деревья вдоль улицы Дзержинского, и теперь летом не пробежать босиком по асфальту: нет островков тени, где можно постоять, чтобы потом, обжигая ноги, мчаться до следующего спасительного островка. Да и улица давно уже не Дзержинского. Только дом, где жила когда-то Женя, остался таким же. Даже забор тот же, только чуть ссохшийся и потемневший от времени. В один из последних приездов, проходя мимо этого дома, я увидел во дворе женщину, собирающую что-то в ведро на грядке, и решил спросить, куда переехали прежние хозяева. Она обернулась и, мельком взглянув на меня, ответила: «Не знаю. Мать дом покупала». Я пошел дальше и, уже повернув за угол, услышал со стороны дома громкий женский голос: «Женька! Ну где ты там застряла?».
Мое незапланированное путешествие в лето тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года завершилось: бортпроводница объявила о том, что наш самолет совершил посадку в аэропорту города Екатеринбурга. Я достал телефон, выключил авиарежим и написал маме привычное сообщение: «Всё хорошо. Я дома».
