Имя редкое – судьба как у многих
Поводом для разговора с жительницей села Курьи Магдалиной Новоселовой стало ее необычное имя. К тому же за плечами этой женщины долгая жизнь: в начале августа она отметила 83-летие, а значит, есть о чем вспомнить и рассказать.
И хотя Магдалина Петровна по телефону скромно ответила: «Чего рассказывать-то? Жила, как все в советское время: трудилась, детей воспитывала…», всё же на встречу согласилась.
Тайна имени
– У родителей нас было пятеро, – вспоминает собеседница, – три брата и две сестры. У всех, кроме меня, простые, привычные имена: старший Валентин (1931 г. р.), Геннадий (1934), сестра Евгения (1936), младший брат Юрий (1940). Сейчас уже ни братьев, ни сестры нет…
Жили мы в деревне Белейке Богдановичского района. Обычная семья: отец с мамой в колхозе работали, нас поднимали. А почему имя мне такое дали – ума не приложу. Вообще-то в семье меня называли Магой, иногда Ритой. Думаю, настоящее имя у меня Маргарита. А вот как я из Маргариты в Магдалину превратилась – об этом, как говорится, история умалчивает. Скорее всего, работница загса, которая выдавала свидетельство о рождении, не расслышала, или буквы перепутала. Так я по документам и стала носительницей редкого имени. (Магдалина – женское имя евангельского происхождения, употребляется в католических странах.– Прим. М.П.). У меня свидетельство о рождении тоже необычное: все записи в бланке на иностранном языке, хотя выдали в Богдановичском загсе.
Родились мы все перед вой ной. Тяжелое было время, но я, вспоминая детство, не могу сказать, что мы очень уж бедствовали. То ли так далеко это всё ушло, что из памяти стерлось, то ли светлых воспоминаний осталось больше. Мы помогали родителям по хозяйству. До войны отец работал в колхозе кузнецом, мама с нами дома сидела. Когда война началась, она стала варить обеды для колхозников.
Старшие братья за нами, младшими, приглядывали и в обиду никому не давали. Помню, как мороженую картошку я с сестрой и младшим братом собирала на колхозном поле, а еще мы ходили за горохом в соседнюю деревню Прищаново, что от нас через речку была. Мама ругалась: переживала, что нас может поймать колхозный сторож, и тогда им, родителям, не поздоровится. Она приводила в пример женщину из соседней деревни, которую отправили в лагеря на три года за то, что собирала на колхозном поле колосья после уборки урожая… Но ничего, в войну выстояли, победу встретили.
Три класса образования
– Поколение, пережившее войну, особенно сельские жители, часто говорят про себя: «Мы люди малограмотные, три класса образования, да рабочего стажа полвека». Так оно и есть: не до учебы было детям войны, – рассуждает Магдалина Петровна. – Работали в колхозе с ранней весны до поздней осени. Мужики ведь многие с войны не вернулись, вот ребятишки с бабами да стариками и поднимали хозяйства – самим есть надо было и страну кормить.
После войны наша семья переехала в Сухоложский район в колхоз «Борцы». Сейчас даже старожилы не помнят, что был такой возле Таушкана. Начальную школу я окончила в «Борцах», а пятый и шестой классы – в курьинской школе, куда от нашего колхоза добираться семь километров. В теплую сухую погоду (в мае, сентябре) ходили туда каждый день. Когда начинались дожди, а также зимой жили неделю в пришкольном интернате, на выходные выбирались домой.
Старшая школа, помню, была двухэтажная, деревянная, топилась печкой-голландкой. Интернат находился от нее через дорогу, напротив церкви. Он был построен в виде полукруга, и мы его называли почему-то «поповский дом».
Окончила я шесть классов и в школу больше не ходила. Мама тогда заболела, перенесла тяжелую операцию. Работы в доме было много, вот я с образованием и распрощалась… Знаете, тогда для нас учеба, наверное, не так уж и важна была. Главное – читать, писать и считать научиться. Без работы никто не оставался, особенно в колхозе. Вот и я с 13 лет работала то в поле, то на ферме.
Любовь нечаянно нагрянет
– Замуж вышла в 22 года. По тогдашним меркам – припозднилась, – шутит собеседница. – Я уже жила в Курьях. В 18 лет устроилась помощником кочегара в котельную курорта, потом выучилась на кочегара. Познакомилась с будущим мужем Юрием (он меня на два года был моложе), поженились. Через два года родилась первая дочка Галина, через пять лет – Ирина. Мы работали: я была разнорабочей на «Втормете», несколько лет трудилась в «Энергосбыте» (за плечами у Магдалины Петровны 43 года трудового стажа. – Прим. М.П.), а Юра был водителем-механиком.
Жили не богато, но и не бедно, на еду и одежду хватало. Это сейчас молодежь друг на друга смотрит: машину хотят подороже, квартирам предпочитают коттеджи. А тогда не было такого, зато общались с соседями, вместе отмечали праздники, если случалась беда – все помогали. Мы даже двери на замок не запирали! Бывало, убегу в магазин за продуктами и ворота прикрою на щеколду да палочку воткну. И ведь не боялись, что чужой в дом заберется да что-нибудь украдет, потому что красть особо нечего было…
А я еду, а я еду за туманом…
– В начале 1960-х в стране стали активно осваивать Север, открывались новые месторождения нефти и газа, – продолжает рассказ Магдалина Петровна. – Многие стремились уехать туда, потому что там и зарплаты были гораздо выше за счет северных надбавок, и стаж шел год за два. Два моих старших брата уехали работать в Югорск, двоюродная сестра с мужем жили в Уренгое. Вот они-то и позвали нас к себе. Сделали вызов (раньше в северные города так просто было не попасть), и в 1979 году мы уехали с младшей дочкой Ириной, а Галя осталась доучиваться на швею и присоединилась к нам потом.
Люди ехали работать на Север со всего Советского Союза, и опять же все жили дружно, несмотря на национальности. А какие были люди – честные, порядочные! На вокзале у кассы, к примеру, или в автобусе, если случайно кто-то обронит кошелек с деньгами, так никто его и не возьмет… Одни жили и работали там постоянно, а, выйдя на пенсию, возвращались на Большую землю, другие ездили по вахтам. Сейчас, мне кажется, там уже и нет таких хороших заработков, как раньше, и жизнь другая, и люди не те.
На Севере прожили 10 лет. Муж работал на месторождении, я в магазине. Обитали сначала во временном жилье: в «балке» – домике, установленном на полозьях, потом получили квартиру. В 1989 году мой Юра умер от сердечного приступа, ему даже 50 лет не исполнилось. Три года я еще жила там, потом вышла на пенсию и решила вернуться в Курьи, к родным поближе, да и климат… Дочери остались на Севере, потому что обе к тому времени уже были замужем, работали.
Всё богатство – внуки да правнуки
– Сейчас вот вспомнила родителей, детство, юность, семейную жизнь. Рассказала вам почти всю свою биографию… На газетной странице 83 года жизни уместились.
Ничего особенного за всю жизнь я не нажила. Да и не надо этого нам было, главное мое богатство – четверо внуков и пятеро правнуков. Жаль только, что супруг их не увидел…
Слушала я Магдалину Петровну и думала: действительно, самая обычная жизнь, как у миллионов других из ее поколения – тех, кто пережил вой ну, участвовал в восстановлении страны, строил дома, заводы, фабрики, осваивал целину и новые месторождения, кто терпел тяготы и лишения и верил, что у следующих поколений – детей, внуков – обязательно будет счастливое светлое будущее. Обычная судьба простой советской труженицы, каких было десятки миллионов, но все они сплелись в историю одной большой и великой страны, которой, увы, уже нет на карте…
